Алексей Штангаров

Государственная Дума, несмотря на всего шестилетнее существование, стала для нас абсолютно привычной. Не режет слух ее название в сводках новостей и не бросается в глаза в заголовках газет, уже не многие вспомнят, что здание на Охотном ряду именовали когда-то Госпланом.

Дума, появившаяся в начале века, проработав всего 11 лет, исчезла, сметенная революцией. Но она вернулась в конце столетия и тогда, в 93-м, слово это зазвучало ностальгически - трогательно, вызывая из памяти полузабытые имена и названия: Милюков, Родзянко, Пуришкевич, кадеты, октябристы... Да, наши прародители тоже имели Государственную Думу, тоже могли участвовать в выборах при многопартийной системе. И, следовательно, были свидетелями избирательных кампаний. Вот почему интересен с точки зрения исследователя - политолога вопрос: как проходили выборы в нашей стране почти сто лет назад, какие использовались способы воздействия на избирателей.

Прежде всего, необходимо отметить ряд факторов, определивших отличия предвыборных кампаний прошлого:

Во-первых, из современного многообразия средств массовой информации в начале века была лишь печать, на которую и приходилось, главным образом, опираться в предвыборной гонке.

Но и это средство было недостаточно эффективным из-за второй особенности: грамотных в царской России насчитывалось около двадцати процентов. Не умея читать и писать, большая часть населения крайне слабо разбиралась в политической ситуации.

В-третьих, специфика избирательного закона делала практически ненужной массовую агитацию. Выборы были не всеобщими, не равными и не прямыми. Избирательных прав не имели женщины (что, кстати, по политическим представлениям тех лет считалось совершенно справедливым). В выборах не участвовали военнослужащие, учащиеся, некоторые национальные меньшинства и категории рабочих, круг которых со временем расширялся. По подсчетам историков голосовать могли только 37% мужчин. Неравенство в политических правах определялось сословным состоянием, голосование проводилось по соответствующим куриям, в которых один депутат выбирался разным количеством голосов. Так к одному голосу представителя землевладельческой курии приравнивалось три голоса городской, пятнадцать – крестьянской и сорок пять – рабочей. Новым избирательным законом 3 июня 1907 г. это неравенство увеличивалось еще больше. Во всех куриях, кроме землевладельческой, избиратели голосовали не за самих депутатов, а за уполномоченных и выборщиков, которые уже и отдавали предпочтение тем или иным кандидатам, причем у крестьян выборы осуществлялись в четыре ступени, у рабочих в три, а у горожан в две.

Таким образом, самым распространенным средством была устная агитация с изложением, прежде всего программных требований. Она проводилась в форме митингов в крупных городах (излюбленный способ партий крайних направлений, как левых, так и правых), партийных собраний с приглашением всех желающих, бесед, сельских сходов и пр. Три четверти подданных Российской империи составляли крестьяне, страдавшие от нищеты и малоземелья. Кроме того, большинство рабочих еще не порвали связи с деревней. Поэтому ключевым моментом в предвыборной программе любой партии, привлекающим подавляющую массу избирателей, становилось решение вопроса о земле. В багаже партий всего спектра (включая монархические) содержались свои варианты решения аграрного вопроса. Симпатии распределялись просто: популярность партий была прямо пропорциональна предлагаемому количеству земли и простоте ее передачи, т.к. крестьяне из-за чрезвычайно низкого уровня грамотности не могли, да и не желали вдаваться в подробности соответствующих предложений. Естественно, что более остальных внимание избирателей привлекали левые и в первую очередь, разумеется, эсеры. Они, впрочем, бойкотировали выборы в I Государственную Думу. Однако проще всех предлагали решить вопрос сами крестьяне, и в результате половина мандатов I и II Госдум оказалась у представителей из их среды, вообще не являвшихся членами каких-либо партий.

Однако все эти усилия результатов не дали, демократический избиратель за октябристами не пошел.

В распоряжении кадетов имелось до 70 центральных газет и журналов. Качество публикаций, их убедительность, сила доказательств, красноречие были на высшем уровне – подавляющую часть партийных кадров составлял цвет российской интеллегенции.

Газету “Речь”, главный печатный орган Конституционно-демократической партии, финансировал видный инженер Бак, делал он это по идейным соображениям в отличие от предыдущего спонсора Поппера, который предоставлял кадетам страницы своего “Биржевика” исключительно в собственных корыстных интересах, пытаясь заработать на партии определенный политический капитал (5, 1, 358).

Союза русского народа тоже имел свои органы периодической печати. Главным изданием была ежедневная газета “Русское знамя”, где печатался лично лидер Союза А.И. Дубровин. Она рассчитывалась на самую невзыскательную публику. Известный издатель А.С. Суворин, редактор консервативного, но солидного “Нового времени” отмечал: “”Русское знамя” пером Дубровина пишет статьи таким холопским стилем, что хочется плюнуть”. Комитет по делам печати следующим образом охарактеризовал московское издание “Вече”, возглавляемое более опытным журналистом В.В. Оловенниковым: “Она знает свою аудиторию и всякий номер представляет из себя что-либо забористое, а то и скандальное. Впервые среди русской печати появился орган с грубой речью, прямой и беззастенчивой”. Такую же характеристику можно дать петербургской “Земщине”, астраханской “Русской правде”, красноярскому “Сусанину”, одесской “Родной речи” и другим печатным органам провинциальных отделов Союза русского народа.

Тиражи черносотенных газет были невелики – от 1 до 25 тысяч экземпляров, а финансовое положение зачастую плачевным. Время от времени они субсидировались из секретного фонда МВД, однако финансирование осуществлялось выборочно. Например, “Русское знамя” получало деньги из правительственных источников, но при этом часто подвергалось постоянным штрафам за экстремистские выпады в адрес властей (6, 140-141).

Левые партии тоже выпускали различные издания. Однако центральное место в печатной агитации занимали листовки, прокламации и воззвания. Краткие и емкие лозунги, которые они содержали, были, по мнению левых, гораздо доходчивее и понятнее их основному электорату – рабочим. Стоит заметить, что только регистрация и участие в выборах делала партию легальной. Поэтому бойкот левыми Дум ставил все их мероприятия, в том числе и распространение печатных изданий, вне закона.

Руководители Союза русского народа уделяли особое внимание эмоциональной стороне своих мероприятий. Собрания монархистов, их массовые митинги и шествия всегда были обставлены так, чтобы воздействовать на чувства, а не взывать к разуму. Ни одна из партий не имела столь тщательно разработанной символики, как Союз русского народа и родственные ему черносотенные организации. Член Союза мог заказать партийный значок – изображение Георгия-Победоносца – в зависимости от собственных средств – из простого металла, серебра или золота. Каждый отдел должен был иметь свое знамя, зачастую из бархата, обильно украшенного золотым шитьем. Черносотенцы тратили много времени на устройство всякого рода торжеств, рассчитывая привлечь этим падкую до подобных зрелищ публику (6, 140).

Конституционные демократы довольно искусно использовали самые разнообразные средства и приемы идеологического воздействия. Они устраивали множество избирательных собраний, партийных клубов, проводили беседы с избирателями по квартирам, распространяли среди них брошюры и листовки, расклеивали по городу обращения к населению. Кадеты привлекали на свою сторону демократического избирателя широкомасштабными обещаниями сосчитаться в Думе с правительством, провести крестьянскую и рабочую реформы, облегчить положение торговых служащих, учителей средней и начальной школы, реализовать законодательным путем весь комплекс гражданских и политических свобод. Избирательные собрания кадетов проходили при заполненных до отказа помещениях, вмещавших нередко несколько тысяч человек. На собраниях разворачивались горячие диспуты с представителями других политических партий по программным и тактическим вопросам. Здесь рядовой избиратель учился нелегкому искусству политической борьбы, делая выбор между различными партиями (6, 95-96).

Октябристы также вели интенсивную устную пропаганду своих идей.

Эсеры вместе с большинством левых сил бойкотировали выборы в I Госдуму. Однако их вклад в организацию крестьянских представителей в Думе был значителен. Эсеры создали по приблизительным подсчетам более полутора тысяч так называемых крестьянских братств. Эта была весьма впечатляющая организационная сеть, хотя в целом она не определяла поведение многомиллионного российского крестьянства (2, 164).

По своему идейному воздействию на пролетарские слои, так или иначе связанных с деревней, эсеры нередко опережали социал-демократов. Нередко случалось, что резолюции эсеров получали большинство на митингах и собраниях крупнейших петербургских заводов. Сенсацией стал успех эсеров в рабочей курии Санкт-Петербурга на выборах во II Госдуму (6, 35).

Однако по своему влиянию на крестьянских депутатов (и избирателей) они уступали другой народнической партии – народным социалистам (энесам), которые меньше говорили о социализме, но лучше учитывали собственническую психологию крестьянства (6, 37).

Большевистская тактика также потребовала бойкота выборов в I Государственную Думу. Не зарегистрировавшись и, соответственно, не имея права вести агитацию, устраивать митинги, собрания и пр. РСДРП(б) пошла на хитрость: активисты и агитаторы являлись на собрания, устраиваемые политическими противниками – черносотенцами, октябристами, кадетами – и вступали в горячие и острые диспуты, это было уже легально (1, 11).

Монархисты в первую предвыборную кампанию считали дружественными только тех, кто признает неограниченное самодержавие, единство России (под единством тогда понималось унитарное устройство государства; за федерацию выступали лишь эсеры), отвергает идею созыва Учредительного Собрания, не допускает в свои ряды евреев. Но всему набору этих требований не отвечала ни одна из партий, даже правых. Как результат - 9,2% на выборах в I Государственную Думу.

В ходе второй избирательной кампании монархисты уже учитывают некоторые экономические интересы населения: защита помещичьего землевладения сочеталась с требованием ликвидации неравноправия крестьян, помощи малоземельным, улучшения переселенческой политики. В интересах рабочих предлагалось ввести государственное страхование, сократить рабочий день. На официальный блок с другими партиями лидеры крайне правых так и не пошли, хотя местные организации легко достигали с ними соглашений о координации предвыборной тактики, выдвижении общих кандидатур. В их числе оказывались и Партия правого порядка, и октябристы. “Все русские национальные партии, начиная от октябристов и кончая крайне правыми, несмотря на все различия их программ, основу имеют общую”, - постановил в ноябре 1906 г. областной монархический съезд в Киеве. Результаты выборов во II Думу оказались более благоприятными – 24% голосов всех выборщиков, что дало в актив Союза русского народа до 40 депутатских мандатов (2, 75-76).

Третья избирательная кампания складывалась для черносотенцев не в пример удачнее. Благодаря новому положению о выборах, а также разочарованию части населения в возможностях революционной борьбы они получили 140 депутатов. В III Думе было сформировано две фракции: крайне правых и умеренно правых (2, 78). С другой стороны, отношение черносотенцев к парламентской деятельности было весьма своеобразным. Их идеологи доказывали, что представительские учреждения на самом деле не защищают интересы народа, отвергая парламентаризм, как чуждый российским традициям западноевропейский институт, вынашивали планы созыва Земского собора по примеру Московской Руси XVII века. Некоторые лидеры правых призывали к бойкоту Государственной Думы. Они горячо приветствовали разгон первой Думы, от имени народа молили царя о роспуске второй. Государственный переворот 3 июня 1907 г. стал для них настоящим праздником. Впрочем, при этом Союз русского народа принимал активное участие в избирательных кампаниях всех четырех Дум (6, 143-145).

Кадеты в условиях неучастия в первых выборах эсеров, большевиков и меньшевиков оказались на левом фланге самыми крайними, из-за этого факта вступать в союз им было не с кем. Поэтому они заимствовали наиболее популярные, но в то же время приемлемые идеи леворадикальных партий. Милюков сам признавал связь с эсерами, надеясь через аграрную программу привлечь избирателей, хотя ни о каком блоке с ними речи не шло (5, 1, 353).

А на местах, довольно удаленных от центра, дело могло доходить до довольно странных вещей. Так в ходе второй избирательной кампании в Омске местный отдел Конституционно-демократической партии предложил коллегам из РСДРП(б) выдвинуть общих кандидатов (1, 13).

Самым естественным образом смотрелся бы блок меньшевиков и большевиков, но, как известно, социалисты и коммунисты – главные враги в политической жизни. История знает не много примеров совместного выступления этих течений.

Кадеты активно вели просветительско-разъяснительную деятельность, главным образом в городах.

Эсеры занимались тем же, но по большей части среди крестьян, своей главной социальной базы. Помимо этого социалисты-революционеры применяли и крайнюю меру – политический террор.

Излюбленным способом большевиков были дискуссии с политическими оппонентами.

Широкие финансовые возможности позволяли Союзу 17 октября осуществлять благотворительные акции. Так в апреле 1908 г. Московское отделение ЦК организовало сбор средств, закупку продовольствия и одежды для москвичей, пострадавших от небывало высокого паводка (2, 99).

Но самые оригинальные и разнообразные способы применялись черносотенцами. Относительно безобидными были не совсем корректные нападки на противников. Так, когда выяснились результаты выборов, II монархический съезд в Москве в апреле 1906 г. постановил, что I Государственная Дума не может быть признана выразительницей истинных интересов русского народа. А.И. Дубровин предлагал построить сумасшедшие дома для депутатов “как вошедших в Думу по грубому недосмотру при отсутствии у нас столь важного учреждения, как гражданско-психиатрическая экспертиза” (6, 144). Куда более устрашающими выглядели погромы и драки, устраиваемые черными сотнями.

Особенностью Союза русского народа было наличие многочисленных филиальных организаций, вовлеченных в сферу его деятельности на правах губернских или городских отделов. Как правило, эти организации создавались для работы с определенными категориями населения: Патриотическое общество молодежи, Союз русских рабочих, Общество русских женщин и т.д.

Довольно необычной формой партийной работы было открытие чайных при отделах Союза. Предполагалось, что чайные для простого народа станут местом встреч членов Союза и удобными пунктами агитации. Впрочем, эти заведения вскоре приобрели дурную славу притонов для подозрительных личностей (6, 140).

Крайне правые пытались давить и на религиозное сознание. В Пермской губернии монархисты, понимая, что теряют все шансы стать победителями, пригласили на предвыборное собрание выборщиков местного священника, предавшего анафеме кадетскую программу. (9, 17; 8)

В Петербурге черносотенцы рассылали рабочим письма без подписи с настоятельными рекомендациями за кого голосовать, а за кого – нет. Рекомендации были подкреплены угрозами (3, 38).

Одной из форм влияния на предвыборную кампанию было учреждение правительством “своих” партий, не имевших, однако, никакого влияния. “Появившиеся на свет наскоро сколоченные правительственные и “министерские” партии в счет не шли, их правизна и их истинно антинародные цели были слишком прозрачны, а их избирательные приемы слишком насильственными,” - вспоминал П.Н. Милюков (5, 1, 353). Он же отмечал и эту насильственность действия на местах (5, 1, 358).

Нередко на заводских и фабричных собраниях по проведению выборов уполномоченных присутствовали представители администрации и полиции, что категорически запрещалось законом. Многие рабочие боялись открыто высказываться, а мало-мальски антиправительственная агитация вообще была невозможна.

Для того чтобы устранить от участия в выборах как можно большее количество рабочих, имеющих на это право, администрация предприятий за три-четыре недели до выборов объявляла локауты (массовые увольнения), а затем набирала персонал вновь. Дело заключалось в том, что по закону для участия в выборах рабочим было необходимо отработать на данном предприятии определенный срок (3, 49).

Иногда способы становились совсем циничными. Например, во время выборов в Николаевском уезде Самарской губернии в помещении избирательного участка был организован буфет. Члены избирательной комиссии приглашали выборщиков зайти туда “побеседовать”. Один из избирателей, некто Ломанов, вспоминал: “Прежде чем войти в самый зал выборов, я зашел в особую комнату рядом с залом, где была выпивка и закуска. Были там сильно подвыпившие, выпил и я, причем не могу вспомнить, ходил ли я в зал выборов или нет” (9, 23).

В некоторых городах власти шли на следующую хитрость. Полиция разносила бюллетени на дом избирателям. Перед их вручением городовые просили расписаться в специальной книге о получении, а затем заявляли, что занесут бюллетени завтра. Естественно, что на следующий день к избирателям никто не приходил, а доказать факт нарушения они, поставив накануне свою подпись, не могли.

Разнообразие подобных приемов не знало границ. Разумеется, все это шло на руку монархическим партиям, выражавшим интересы правительства. Лидеры их местных организаций по результатам выборов в I и II Государственные Думы позволяли себе обращаться к властям с весьма настойчивыми просьбами о непризнании итогов голосования.

Таким образом, предвыборные технологии прошлого носили зачаточный, но довольно “продвинутый” и изощренный для своего времени характер. Но, как показывает российская история, переоценивать их значение не стоит. Приведенные нами факты продемонстрировали, что монархические партии, более всех разнообразившие методы воздействия на избирателей (включая административные ресурсы) потерпели два поражения подряд. Это свидетельствовало о глубоком разрыве между правительственным курсом и объективными потребностями общества. Поэтому все многочисленные приемы Союза русского народа оказались малоэффективными. Для исправления ситуации самодержавию пришлось изменять избирательный закон в пользу своего электората. Несправедливостью законодательства о выборах во многом объясняется постоянное снижение активности избирателей, нараставшее с каждой предвыборной кампанией.

2. История политических партий России: Учебник для вузов. – М.,1994.

3. Как выбирали в Государственную Думу. – Л., 1938.

4. Кочетов Ю.И. Выборы в Государственные Думы в Пермской губернии. – Пермь, 1960.

5. Милюков П.Н. Воспоминания. Тт. 1, 2. – М., 1990.

6. Политическая история России в партиях и лицах. – М., 1993.

7. Политические партии России: страницы истории. – М., 1994.

8. Уральская жизнь, № 85, 16 апреля 1906 г.

9. Шефер А.Л. Самодержавие и выборы в Государственную Думу. – Куйбышев, 1938.